Народный артист Коми АССР Иван Иванович Аврамов (1915-1985). Народный артист СССР (с 1976).

Дата рождения: 06.10.1915 г.
Место рождения: СССР Коми АССР Сыктывдинский р-н с. Слобода
Место проживания перед войной: г. Сыктывкар
Призван: Сыктывкарским ГВК в 1939 г.
Звание: Сержант, участник войны с Японией, руководил самодеятельным ансамблем, с которым выступал с концертами перед солдатами и местными жителями.
Служил: Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии, Маньчжурия, Корея
Участник войны с Японией
Награды: медали, Орден Отечественной войны II степени, много других правительственных наград за успехи в своем творчестве.
Демобилизован: 09.1945 г.
Умер: 05.1985 в г. Сыктывкаре'похоронен на Городском кладбище
(Книга Памяти РК т. 5, с. 672)

Информация:

Иван Аврамов родился 6 октября 1915 года в с. Слобода Усть–Сысольского уезда (ныне в черте г. Сыктывкар, Республика Коми, Россия) в семье псаломщика Слободской Николаевской церкви Аврамова Ивана Алексеевича.
С 1932 года — в труппе Коми передвижного театра.
В 1933 году учился в Московском театральном техникуме им. Крупской.
В 1934—1936 гг. — в Ленинградском театральном техникуме.
В 1936—1938 гг. — актёр Республиканского Коми драматического театра. В 1938—1939 гг. — художественный руководительОбъячевского колхозно-совхозного театра.
В 1939 году был призван в Красную армию и в течение шести лет служил на Дальнем Востоке, участвовал в боях с Японией. Был в Маньчжурии и Корее. Руководил самодеятельным коллективом, выступали с концертами. Имеет медаль «За победу над Японией».
С 1945 года — актёр и режиссёр (с 1961 по 1982 год — главный режиссёр) Коми драматического театра. Поставил свыше 60 спектаклей.
В 1960—1961 гг. учился на Высших курсах режиссёров при ГИТИСе в Москве.
С 1961 по 1985 год возглавлял Коми отделение Всероссийского театрального общества
Жена (с 1937) - Коми народная артистка Софья Ростиславина Скончался 10 мая 1985 года. Похоронен на Городском кладбище г.Сыктывкар.
wikipedia.org

Будущий народный артист родился в селе Слобода Усть – Сысольского уезда 6 октября 1915 года в семье псаломщика Николаевской церкви Ивана Алексеевича Аврамова и слободской крестьянки Елены Леонтьевны, в девичестве Юркиной.
Его дорога в театр начиналась в начале 1930-х годов с художественной самодеятельности. На сыктывкарском лесозаводе, куда Ваня Аврамов устроился работать, действовал драматический кружок. Раз, посетив занятия кружка, юноша стал активным его участником.
В 1936 году И. Аврамов окончил Ленинградский техникум сценических искусств, стал артистом Коми республиканского драматического театра. Его первые роли на профессиональной сцене: Фердинанд в спектакле «Коварство и любовь» Ф. Шиллера и Звонцов в пьесе М. Горького «Егор Булычев и другие» (дипломные спектакли I-й коми театральной студии). Образы молодых людей, которых играл актер, были разноплановы, разнохарактерны, но в каждом из них он старался найти свое «зерно», взглянуть на героя как бы изнутри, увидеть и раскрыть его внутренний мир.
В конце 1930-х годов И. Аврамов – художественный руководитель Объячевского колхозно-совхозного театра. К этому периоду относятся его первые режиссерские работы.
В 1939 году он был призван в армию, и в течение шести лет нес службу на Дальнем Востоке, участвовал в боях с Японией.
В 1945 году И. Аврамов вернулся в родной театр. Первая большая роль после возвращения – Яго в спектакле «Отелло» В. Шекспира в постановке выдающегося русского режиссера Б.А. Мордвинова. По воспоминаниям самого актера, именно работа над этой ролью вернула ему былую уверенность на сцене.
Конец 1940-х -1950-е годы – очень плодотворный период в его актерской карьере. И. Аврамов занят во многих постановках, он играет центральные роли в классической и советской драматургии, в национальных спектаклях: Тихон в «Грозе» и Бальзаминов в «Женитьбе Бальзаминова» А. Островского, Донцов в пьесе коми писателя Г. Федорова «В предгорьях Тимана» (в переводе русского драматурга А. Глебова «В тайге»), Максим Орлов в лирической комедии Н. Дьяконова «Свадьба с приданым», Микола Задорожный в социально – психологической драме И. Франко «Украденное счастье», Герман в «Тане» А. Арбузова и другие.
Трепетно относился он к своей работе над ролью Ленина. Его коллеги помнят, что в день спектакля он приходил чуть ли не утром и закрывался ото всех. Ему важно было не только тщательно загримироваться, но как-то особенно сосредоточиться, неспешно войти в роль. Такое отношение к играемому образу свойственно именно большим артистам.
Постепенно И.Аврамов приходит к режиссуре. Большой удачей для Аврамова – режиссера в 1950-е годы стали постановки пьес коми драматургов: «Макар Васька – сиктса зон» Г.Юшкова, «Сельские вечера» и «Клин клином» В. Леканова, «Свидания у черемухи» А. Ларева.
Для Аврамова было важно в любом спектакле выявить жизнь человеческого духа, определиться в нравственных ценностях. В «Гнезде глухаря» он с болью рассказывал о том, как стремление «сделать карьеру» иссушает человеческую душу, в «Протоколе одного заседания» - о бригаде строителей, не желающих быть безропотной «рабсилой». В то же время режиссер не уставал обнаруживать в своих постановках красоту характеров и судеб людей простых, «маленьких», несущих каждодневно свой жизненный крест.
В 1961 году, после окончания высших режиссерских курсов в Москве, И.И. Аврамов стал главным режиссером коми драмтеатра и возглавил Коми отделение Всероссийского театрального общества. Более 20 лет главный режиссер был душой театра.
Аврамова помнят как замечательного учителя: с молодыми артистами он работал неустанно, не жалея для них своего времени, заботился о перспективах их творческого роста, устраивал их личные проблемы. Он привлекал режиссеров со стороны, понимая, что общение с новыми мастерами может открыть и новые возможности исполнителей.
Ум и доброта, исключительная интеллигентность и тактичность, отеческая забота о коллективе, о театре, и в то же время требовательность к работе и нетерпимость к фальши – все это сочеталось в одном человеке.
В целях увековечения памяти Ивана Ивановича Аврамова, Указом Главы РК N258 от 20.06.2001 года, была учреждена премия имени народного артиста СССР И.И.Аврамова в области театрального искусства.
Была установлена памятная доска И.И. Аврамову в г. Сыктывкар, ул.Кирова, д. 20. В этом доме с 1975 по 1985 жил народный артист СССР и Коми АССР Иван Иванович Аврамов. К сожалению, памятная доска была утеряна.
http://finugor.ru
Из воспоминаний И.И. Аврамова: «Не думаю, что впечатления моего детства, такие далекие от всего, что связано с искусством, могли пробудить во мне мечты о театре.
Мать моя была неграмотная, любые представления она считала вздорной забавой, а если ей приходилось видеть артистов, то она отзывалась о них пренебрежительно, считая, что только люди, неспособные к труду, могут браться за такое бесполезное дело. Отец относился к театру с большой любовью. Да это и понятно. В молодости, когда отец служил в солдатах, его определили в Кремль в певческую команду, и он иногда участвовал в хоре Большого театра. Ему довелось повидать замечательных актеров, много раз слушать великолепный голос Шаляпина, наблюдать за его талантливой игрой.
Может быть, рассказы отца и возбудили мое детское любопытство, не знаю. Знаю одно - сознательно мечтать о театре я стал лишь шестнадцати-семнадцатилетним пареньком, когда по окончании начальной школы я был определен на ученье в слесарную мастерскую.
В то время на зимний сезон в Сыктывкар приезжали заезжие труппы - с Украины, из Вологды, Самары и других городов.
Я учился в городе и каждое воскресенье приходил в театр. Вот тут-то и зародилась мечта о сцене, сначала робкая, потом все более и более овладевшая всем моим существом.
Окончательным толчком на пути к театру явилась моя командировка в Москву по делам, связанным с лесозаводом, где я в то время работал.
Я уже не вспомню сейчас, в каких театрах довелось мне побывать в свой первый приезд в Москву.
Впечатлений было так много, что все слилось в памяти в какой-то туман. Помню лишь, что я вернулся домой одержимый желанием попасть на сцену.
Решение было принято, и я поступил в передвижной театр. Это случилось в 1932 году. Студии тогда при театре не было. Нас - начинающих актеров - понемногу занимали в спектаклях, и по мере сил и возможностей учили первым шагам на сцене. Мечталось о настоящей большой учебе, и вскоре эта мечта осуществилась.
В 1933 году меня откомандировали в Москву на режиссерское отделение при Центральном театральном техникуме имени Н.К.Крупской.
Наше отделение было поистине многонациональным. Из двадцати четырех учащихся восемнадцать говорило исключительно на своем родном языке: грузинском, коми, татарском, удмуртском и т.д. Лично я до 15 лет совсем не говорил по-русски, поэтому учеба на первых порах давалась мне нелегко. Много и упорно работал с нами над речью внимательный и чуткий педагог А.В.Прянишников. Бывало, лишь завидит кого-нибудь из нас в коридоре или в читальне, тут же подзовет к себе и заставит говорить по-русски, терпеливо выправляя неправильное произношение. Пребывание в стенах Московского театрального техникума - беседы и доклады, посещение театров, картинных галерей и музеев расширили мой кругозор, открыли много нового и увлекательного. Читать приходилось запоем, т.к. программа была большая, да и самому хотелось знать все больше и больше. Так великая русская культура оказывала громадное влияние на формирование нашего сознания и художественного вкуса.
Мне кажется, что руководство студии допускало ошибку, относясь к нам с известной скидкой, спрашивало с нас не так строго, как с других студентов. Это отнюдь не способствовало нашему развитию.
Руководил режиссерским отделением Н.А.Раевский. Он, видимо, подметил во мне актерские способности, потому что сначала мимоходом, а потом все более настойчиво советовал мне перейти на актерское отделение. Когда же он узнал, что в Ленинградском театральном училище производится добор в коми-мастерскую, то сразу же предложил мне переехать в Ленинград.
Я послушался его совета и в марте 1934 года держал экзамены сразу на второй курс коми-мастерской.
Мне очень помогло то, что самые азы были пройдены раньше, в Москве.
Надежда Ивановна Комаровская сразу же поручила, мне роль Петра в "Лесе". Образ Петра мне очень понравился, а т.к. я за все брался, обычно, горячо, то мне захотелось сразу же выучить текст и с первой репетиции начать играть. Я на всю жизнь запомнил первый серьезный урок, который дала мне Н. И. Комаровская, прервав мою сцену с Аксюшей и потребовав от меня не "игры", а глубокого проникновения в чувства и переживания Петра, раскрытия его характера, мыслей и т.д.
Эту трудность мне преодолеть удалось, но на пути вставали все новые и новые затруднения. Вспоминаю работу над образом Фердинанда в дипломном спектакле "Коварство и любовь". Я уже не говорю о том, что долго не мог я почувствовать себя свободно в чужом для меня костюме, стеснял парик, скованными были движения. Главная трудность была в том, что я играл "нутром". В драматических сценах и монологах я, буквально, заливался слезами от теснивших мою душу чувств. Однако, зрители оставались спокойными.
Вторым дипломным спектаклем был "Егор Булычев". Здесь я получил роль Звонцова. В студии меня упорно прочили в герои-любовники, если употребить терминологию старых амплуа, и даже собирались поручить роль Ромео. Но мне гораздо больше нравились характерные роли.
Когда, уже вернувшись в Сыктывкар, я получил роль Сторожева в "Земле" Н.Вирты, я сразу же почувствовал себя в своей тарелке. Я с увлечением и упорством работал над тем, чтобы раскрыть в этом, по-своему целостном, умном и сильном, мужике его хищное нутро, антинародную контрреволюционную сущность, кулацкую хватку. Мне хотелось показать закономерность распада этой внешне монументальной фигуры, историческую обреченность Сторожева и его класса.
Бубнов в "На дне" Горького, Черных в "Славе" Гусева, Сторожев в "Земле", сыгранные в первые годы работы в профессиональном театре, стали моими любимыми ролями.
Интересной работой среди раньше созданных мной образов был Фурманов в "Чапаеве". Я старался показать Фурманова всесторонним - как комиссара, правую руку Чапаева, и как писателя, человека, глубоко разбирающегося в окружающем, вдумчивого и тонкого. Пришлось поспорить с режиссером, который долго не хотел принять моего Фурманова, обвинял создаваемый мною образ в "интеллигентности".
Мне удалось, наконец, его убедить, и по моему настоянию была сделана одна маленькая сценка, где Фурманов является с книжкой и блокнотом, на ходу что-то записывая и что-то обдумывая.
В 1938 году я получил назначение в Объячевский театр на должность художественного руководителя. Коллектив совхозно-колхозного театра в Объячеве в большинстве составляли актеры, пришедшие прямо из самодеятельности. Пришлось вести большую педагогическую и воспитательную работу - люди не умели двигаться, не знали, что такое мастерство и т.д.
Мне раньше не приходилось ни самому ставить спектакли, ни ассистировать, но я присматривался к работе художественного руководителя коми театра Н.Д.Станиславского. Моим первым спектаклем была "Земля" Н.Вирты, в значительной степени копирующая постановку Н.Д.Станиславского в Сыктывкаре.
Следующий спектакль "Свои люди сочтемся" был уже поставлен совершенно самостоятельно.
Здесь же в Объячевском театре впервые на коми языке мы подготовили сокращенный вариант "Любовь Яровая" К.Тренева. В этом спектакле я успешно сыграл Швандю.
Много ездили по районам - обслуживали лесопункты, сплавные участки, колхозы и совхозы. В этих поездках невольно мое внимание привлекали громадные сдвиги, происшедшие в лесном хозяйстве за годы сталинских пятилеток.
Невиданные раньше машины, электрические пилы и другие механизмы облегчили тяжелый физический труд лесорубов.
Неузнаваемо изменился их быт, неизмеримо возрос культурный уровень, расширился кругозор.
Каждый приезд нашего коллектива был настоящим праздником в леспромхозе или на сплавном участке.
Наш небольшой творческий коллектив делал большое, полезное дело, нес передовую советскую культуру в самые отдаленные уголки, в каждый затерянный в бескрайних лесах поселок или деревню.
Мою работу в Объячевском театре прервала мобилизация на действительную службу в Советскую Армию.
Шесть с половиной лет я пробыл на Дальнем Востоке, был в Манчжурии и Корее.
На всю жизнь запомнилось мне, как наш армейский самодеятельный коллектив, которым я руководил, принимался населением в местечке Нанцин в Манчжурии. В первый раз в помещение школы, где мы давали свой концерт, пришли только мужчины. Женщины остались дома. Весть о нашем выступлении быстро облетела селение и, когда мы дали второй концерт, пришли уже и женщины, и мужчины, и дети.
Желающих было так много, что пришлось дать концерт в третий раз уже не в помещении, а на импровизированной сцене под открытым небом, так много людей хотели нас посмотреть.
Лучше всего принимались советские песни и пляски.
Истосковавшись по любимому делу, с тайным страхом, что за годы войны отстал от товарищей и не смогу играть, вернулся я в 1945 году в родной театр.
Первое время я действительно чувствовал себя неуверенно, а тут как нарочно нелепая роль в пошлой претенциозной пьеске "О, Сюзанна!" или бездейственная "лежачая" роль майора в плохонькой пьеске "Самолет опаздывает на сутки". Только работа над ролью Яго в "Отелло" в постановке Б.А.Мордвинова вернула меня опять к уверенности.
С какой радостью, с каким чувством благодарности встретили мы исторические постановления ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам, в которых по-большевистски решительно и сурово осуждалась и отвергалась эта дребедень и восстанавливалась в полных правах советская драматургия, отражающая жизнь, помогающая народу строить коммунизм! В национальном репертуаре мне довелось сыграть три роли - Ваську-моряка в пьесе Н.Дьяконова и С.Ермолина "В дни войны", Донцова в пьесе Г.Федорова "В предгорьях Тимана" и Максима Орлова в "Свадьбе с приданым" Н.Дьяконова.
Работали мы над пьесами молодой национальной драматургии всегда с большим подъемом, горячо и творчески, помогая драматургам в создании образов наших людей.
Роль Васьки-моряка, молодого паренька, приехавшего с фронта в колхоз и помогающего наладить в нем работу, написана драматургами схематично и бледно. Создавая образ, я старался наделить его живыми, подмеченными мной в жизни чертами, которые помогли бы сделать Ваську живым, заставили бы зрителя поверить в его достоверность.
Начальник экспедиции Донцов - более живой, колоритный образ. Старый большевик - представитель русского народа, он воплотил в себе лучшие черты руководителя-коммуниста.
Я трактовал его как руководителя очень душевного и человечного. Его сила не в крике, а во внушении. Верящий в торжество советской науки, в советского человека, упорный и прямолинейный в борьбе с врагами - таким рисовался мне Донцов.
Пьеса "В предгорьях Тимана" рассказывает о поисках в глухих лесах девонской нефти. Экспедиция под руководством Донцова ищет нефть. Среди ее участников есть люди, которые не верят в успех дела, т.к. в писаниях западноевропейских "авторитетов" указано, что в такой местности не может залегать нефть. Донцов разоблачает предельщиков, с помощью охотника Чукичева находит богатые залежи нефти.
Большую радость доставила роль Максима в "Свадьбе с приданым".
Максим - страстный человек, по-большевистски страстный всей своей натурой, противостоящей равнодушию, самоуспокоенности. Несмотря на то, что Максим попадает в комедийные положения, его роль строится на серьезном основании. Своей целеустремленностью в борьбе и в труде он добивается успехов и в личной, и в общественной жизни.
Из наиболее крупных произведений советской драматургии мне хочется вспомнить о роли Телегина в "Большой судьбе" Сурова. Это моя любимая роль, но, видимо, я что-то недоработал в ней, т.к. до сих пор осталось у меня чувство внутренней неудовлетворенности, недовольства собой. Мне, как актеру, свойственна некоторая сдержанность, которую мне удалось выработать годами в борьбе с собственным темпераментом. Видимо, излишняя сдержанность помешала мне выявить в секретаре райкома Телегине, умном и чутком партийном руководителе, его живое человечное начало и свойственный большевику социалистический пафос и социалистический гуманизм.
Именно эти большевистские качества я старался раскрыть в таких мужественных людях, как советские офицеры Кузьмин ("Губернатор провинции" Бр.Тур и Шейнина) и Добрынин ("Я хочу домой" С.Михалкова), и в юном, только складывающемся характере чудесного парня, комсомольского поэта Вани Земнухова ("Молодая гвардия").
Большое значение в моем политическом и творческом воспитании сыграла роль Якова Свердлова ("Ленин в 1918 г."). Я много перечитал и передумал, работая над образом пламенного большевика, верного соратника Ленина и Сталина.
Моя мечта - создать полноценный образ нашего современника, передового советского человека.
Мне хочется своей работой выразить глубокую благодарность большевистской партии, воспитавшей наш коллектив, открывшей перед нами все пути-дороги в счастливое завтра».
И.И.АВРАМОВ, народный артист Коми АССР, 1951 год.
http://finugor.ru
Родственники:
Мать: Юркина Елена Леонтьевна
Отец: Аврамов Иван Алексеевич (псаломщик Слободской Никольской Церкви, вел службы в Кочпонской церкви
Дети: Валентина, Анатолий, Надежда и Иван
Дядя: Аврамов Николай Алексеевич (псаломщик Зеленецкой Богоявленской церкви)

Аврамов Иван Алексеевич (псаломщик)
Родился 20.09.1878 г. в с. Кослан Яренского уезда Вологодской губернии в семье псаломщика Ильинской церкви. 13.03.1892 г. уволен из Устьсысольского духовного училища (2-го класса). 30.11.1899 г. взят на военную службу. С 21.03.1904 г. послушник Михайло-Архангельского монастыря в г.Великий Устюг. С 08.06.1904 г. и.д. псаломщика в Лальском Воскресенском соборе. С 29.06.1905 г. псаломщик Слободской Николаевской церкви Устьсысольского уезда. С 15.10.1908 г. преподаватель церковного пения в местной школе. Служил псаломщиком до 19.12.1929 г., затем был вынужден оставить службу. Лишён избирательных прав, как бывший служитель культа. Зимой 1929-30 г.г. работал по окорке и погрузке баланса, летом 1930 г. бакенщиком, затем возчиком кирпича из с.Выльгорт в строящийся в Слободе лесозавод.
НА РК ф.230,оп.1,ед.хр.352; ф.р-874,оп.1,ед.хр.103.
Аврамов Николай Алексеевич (псаломщик)
Родился 03.09.1881 г. при Косланской Ильинской церкви в семье псаломщика. По выходе из 3-го класса Устьсысольского духовного училища в 1900 г. 29 сентября назначен и.д. псаломщика к Ипатьевской Зосимо-Савватиевской церкви Яренского уезда. 20.09.1902 г. утверждён в должности. 21.12.1905 г. по прошению переведён псаломщиком к Зеленецкой Богоявленской церкви. Поведения очень хорошего, в службе исправен. После 1917 года лишён избирательных прав, как служитель культа. После закрытия церкви, пропитывался собственными трудами. Умер 28.06.1964 г. в с.Зеленец Сыктывдинского района. Похоронен на Зеленецком кладбище, могила сохранилась.
НА РК, ф.230,оп.1,ед.хр.352. По воспоминаниям родственников.
Авт. Малыхина А. Г.
Братья Аврамовы были весьма примечательными личностями. Оба они от Бога были наделены исключительными голосами и певческими талантами. Оба преподавали в своих селах пение в церковно-приходских школах. По рассказам А.Г.Малыхиной, Николай Аврамов с женой часто исполняли дуэтом не только духовные песни, но и народные.
А Иван Аврамов даже выступал в Москве в хоре Большого театра. Когда он служил в солдатах в Кремле, то был определен в Кремлевскую певческую команду. Как вспоминал потом его сын – народный артист РСФСР Иван Иванович Аврамов, в Москве «ему (отцу) довелось повидать замечательных артистов, много раз слушать великолепный голос Шаляпина». Видимо, в Москве Ивану Аврамову вместе с успехом и славой пришлось пережить и какую-то жизненную драму, т.к. после службы в армии он поступил послушником в Велико-Устюжский Михайло-Архангельский монастырь. Правда, монахом ему так и не суждено было стать. Из монастыря его вначале направили на послушание исполнять обязанности псаломщика в лальский Воскресенский собор, а в 1905 году перевели в Николаевскую церковь с.Слободы. Здесь он женился на красивой слобожанке Елене Юркиной, и вскоре у них появилось четверо замечательных детей: Валентина, Анатолий, Надежда и Иван. Последний – Иван Иванович Аврамов – прославил не только родную Слободу, но и весь Коми край.
Авт. Е. Суворов «Койтовские озера», газета «Эском»

НАЗАД К СПИСКУ